Не всегда видимая
Мой первый фик, которыя я допинала до конца и даже написала к нему продки.
Название: Малыш
Автор: Невиддимка
Бета: Королева, Гамма по стилю: Dita
Пейринг: Драко/Гарри
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Саммари: Гермидрака! Нет, не так… Снарри! Опять неправильно… Как сложно ориентироваться во всех этих обозначениях… Аааа! Драрри! Да, да, Драко – Гарри, ну или Гарри – Драко, в общем, там по ходу увидим кто кого.
Отказ от прав: Мне чужого не надо.
Предупреждение: Подробное описание постельной сцены, гомофобам просьба не читать.
читать дальшеВсе началось много лет назад, когда мне было одиннадцать. Как сейчас помню тот день: вместе с родителями я приехал в Лондон за книгами и прочей ерундой для школы. Помню свое возбуждение, я готов был любить весь мир! Возможно, поэтому меня и заинтересовал мальчишка в одном из магазинов. Тощий, взъерошенный, в старом растянутом свитере, он был так не похож на моих лощеных «чистокровных» приятелей. Я тут же попытался завязать знакомство, но, возможно, что-то сказал не так – тогда я еще не научился управлять своим обаянием и подчинять себе людей – мальчишка ушел, так и не назвав своего имени…
Потом я узнал, кто это был. Гарри Поттер. Но я привык к тому, что все, чего я пожелаю, становится моим личным… Поттер не стал мне другом, но он стал моим личным врагом… Много лет прошло с той первой встречи, много раз я бил и был битым… За семь лет из смазливого мальчика я превратился в не менее смазливого юношу, половина Хогвартса меня ненавидела, вторая половина обожала, и все меня хотели. Любить… Убить… Равнодушным не оставался никто, а я хотел только одного…
В тот вечер я один возвращался в подземелья. Учебный год недавно начался, а мои тугодумные друзья меня уже утомили, и я без сожаления избавился от них. В тишине раздавались только мои шаги, поэтому я очень удивился, когда услышал голос, окликнувший меня. Оборачиваюсь – надо же! Это же объект моего вожделения! Он как всегда неправильно истолковал гримасу, исказившую мое лицо, а я-то всего лишь попытался подавить радостную улыбку, которая всегда хочет появиться, когда я вижу этого чудо-мальчика. Надо срочно сказать что-нибудь умное… Опять сорвалась какая-то колкость, не слишком удачная.
— Я знаю, Малфой, что ты ублюдок, но, к большому моему сожалению, ты один можешь мне помочь… — с неприязнью произносит Поттер.
Удивленно приподнимаю бровь: что это за помощь понадобилась от меня нашему «Избранному»?
— Поттер, а ты никак белены объелся?
— Так получилось, что мне нужен один артефакт, а ты, говорят, можешь достать все.
— Неужели ты всерьез мог подумать, что я буду тебе помогать? — в моем голосе слышны нотки превосходства.
— Должен же быть какой-то выход? — он выжидающе смотрит на меня.
Я действительно могу достать некоторые вещи, скажем так, неразрешенные в Хогвартсе и даже некоторые артефакты протащить смогу… Разве что, на парик Темного Лорда заказ не возьму. Хорошо же его прижало, раз решил обратиться ко мне. Похоже, настал мой звездный час, только бы все не испортить, кажется, чудо-мальчик действительно готов на все.
— Не могу сказать, что твоя личность мне приятна, — чистой воды ложь, — но если ты готов на деловые отношения…
— Как это?
— Каждая вещь имеет свою цену, так же как и каждая услуга – ты покупаешь, я продаю, — с трудом подавляю торжествующую улыбку.
— Сколько?
— Я не нуждаюсь в деньгах! — презрительный смех. Предлагать Малфою деньги – дурной тон.
— Чего же ты хочешь взамен?
— Я тебя отымею… — непонимание во взгляде. — Трахну, а ты будешь молчать и делать то, что я скажу.
Смотрю, как зеленые глаза становятся такими же круглыми, как его дурацкие очки.
— Совсем сдурел, Малфой! — Выдыхает потрясенно. — Да никогда в жизни!
— Хозяин – барин, — фирменная малфоевская ухмылочка.
Смотрю, как он в бешенстве разворачивается и уходит, гордо задрав голову. Жаль, если это его окончательное решение.
Прошло несколько дней, и я уже начал забывать о нашей встрече, когда однажды при выходе из класса зелий моя новехонькая сумка лопнула по шву, и все содержимое раскатилось по полу. Крэбб и Гойл тут же затоптались рядом, и, боясь, как бы они не раздавили мои вещи, я отослал их прочь. Запечатав заклинанием дыру в сумке, я аккуратно собирал свое имущество, когда рядом остановилась пара ботинок и знакомый голос сказал, что хотел бы продолжить обсуждение одного известного мне вопроса. Чертов Поттер, совсем новенькая сумка, тончайшая телячья кожа. Я буркнул, что цену я назвал, а дальше дело только за ним, каждый вечер после двенадцати я свободен, за исключением пятницы.
— Что, по-другому никак нельзя?
— Может, и можно было бы, — поднимаю на него взгляд, ишь, уставился на меня своими гляделками, чтоб тебя катаракта поразила, — но не после того, как ты испортил мою новую сумку!
— Другая сумка решит твою проблему?
— Где ж ты достанешь такую, это эксклюзив, — ну уж нет, малой кровью ты тут не отделаешься. — Я бы на твоем месте решал быстрее, а то цены могут и подскочить.
Фыркнул, убежал. Как сложно с этим Поттером, а казалось бы, чего проще? Заплатил – получил желаемое… Я готов отдать все, что у меня есть, лишь бы он согласился. Не успел я завернуть за угол, как из-за него выскочил Поттер и чуть не сбил меня с ног.
— Где? Когда? — по лихорадочному блеску в глазах догадываюсь, что решение далось ему нелегко.
Хотел было поиздеваться над ним и сказать какую-нибудь гадость, да испугался, что тогда он окончательно передумает и попробует самостоятельно достать артефакт. Вряд ли у него это выйдет, кто, кроме меня, в этом замке может столь виртуозно достать запрещенную вещь? Поймают, выгонят из школы, по кому мне тогда вздыхать долгими бессонными ночами?
— Сегодня пятница, — достаю из сумки пергамент и быстро рисую на нем схему, — завтра ближе к двенадцати… Мне, как лучшему ученику школы, предоставлена отдельная комната для занятий и отдыха, здесь написано, как ее найти.
Протягиваю пергамент Поттеру, наблюдаю, как в нерешительности дрожат длинные черные ресницы. В конце концов, он выхватывает бумагу из моих пальцев и скрывается за поворотом. Есть определенный риск в том, что я назначил встречу на завтра, у него будут целые сутки на размышления, и поспешно принятое решение может измениться. Но у меня свои тараканы в голове, и каждую пятницу вот уже много лет подряд я провожу один и тот же ритуал, и сегодня будет так же. А завтра… Завтра я буду готов…
Все приготовления свелись к тому, что я повыкидывал пустые бутылки и проветрил комнату. Когда часы били полночь, я лежал на кровати с томиком Стендаля в руках, Поттера не наблюдалось. Не было его и через полчаса, и ближе к часу тоже. Во втором часу я услышал, как в дверь кто-то скребется. В дурном настроении я пошел открывать, намереваясь высказать все, что думаю, о глупых поклонницах, беспокоящих лучшего ученика школы так поздно ночью. В приоткрывшийся проем проскользнул Поттер, от удивления я даже рот открыл, да так и остался стоять, как идиот, с открытым ртом.
— Чего уставился? — шипит на меня.
— Я уже и ждать перестал, — почему-то тоже шепотом отвечаю я.
Подхожу ближе, обнимаю такое желанное тело, затянутое в черную материю школьной мантии. Пытаюсь поймать губы, о которых мечтал так долго. Набычился, уворачивается от поцелуя.
— Не лезь к лицу…
Ну что ж… Значит, эти губы для меня сегодня недоступны, лучше не напрягать парня лишний раз. Еще раз провожу руками по спине, одновременно вдыхая чудный запах взъерошенных волос, потом делаю шаг назад. Командую:
— Раздевайся.
— А ты? — в голосе сомнение, страх и нежелание.
— Успею, — усмехаюсь я, не стоит шокировать его раньше времени.
Наблюдаю, как он путается в мантии, через голову стягивает дурацкую маггловскую футболку, снимает форменные брюки. Мерлин, что за идиотские трусы на тебе, Поттер? Белые, хэбэшные плавки, я такую мерзость на себя даже под заклятием «Империо» не надену. Ах, я же забыл, чудо-мальчик живет с родственниками-магглами, и, кажется, они его не очень жалуют, надеюсь, трусы-то они ему не в сэконд-хэнде покупают? Ну, без плавок ты гораздо лучше. Раздевшись, стоит, спрятав в ладонь свое достоинство.
Здесь в личной комнате у меня высокая кровать, а перед ней впритык стоит широкая мягкая скамейка. Эти ступеньки просто созданы для того, чтобы заниматься на них сексом. Проверено много раз.
— Становись коленями сюда, — показываю на скамейку, — и руками на кровать.
Встал коленями, как я сказал, вытянутыми руками уперся в кровать, да еще и спину выгнул, захочешь – не подойдешь. Шлепаю по руке:
— На локти обопрись.
Подчиняется, хорошенькая попка задирается вверх. Я немного удивлен такой покорностью, но это лучше, чем постоянно уламывать и угрожать, время экономится… Присаживаюсь рядом, глажу рукой по упругим ягодицам, его мышцы тут же напрягаются, и спина выгибается еще сильнее. Провожу обеими руками от бедер по всей спине к плечам и обратно. Прижимаюсь губами к крестцу, левой рукой пытаюсь нашарить под покрывалом заветный тюбик. Есть, конечно, специальное заклинание, но когда тебе в зад ударяет холодная струя скользкой мерзости, ничего хорошего в этом нет. Лучше я по старинке нагрею тюбик в руках и пальчиком, пальчиком…
Скользким, шелковым от смазки пальцем провожу по плотно сжатому анусу и пытаюсь засунуть хотя бы одну фалангу внутрь. Девственные мышцы плотно сжимаются, не желая пропускать меня внутрь. Похоже, он даже сам с собой никогда не баловался, как это делают большинство подростков в период полового созревания. Преодолевая сопротивление, добиваюсь своего. Ооо, чудо-мальчик умеет материться!
— Поттер, это всего лишь палец, причем один. Как ты собираешься переносить все остальное?
Послал куда-то… Ну я собственно туда и собираюсь… Усиливая и ослабляя давление, поглаживая и лаская, пытаюсь подготовить эту попку к проникновению. Ничего не получается. Да что он, снитчи, что ли, жопой ловит?! Решаю изменить тактику: положив обе ладони на ягодицы и чуть разведя их в стороны, провожу языком от бугорка под яйцами до самого копчика. Закричал, дернулся.
— Ой, что это было?
— Мой язык, идиот…
— Малфой, ты что, лижешь мне задницу?
— Заткнись, иначе впердолю без подготовки…
Ишь, умник нашелся… Ну да, я знаю, как это выглядит со стороны, но если у чудо-мальчика такой замечательный соблазнительный зад, разве я могу удержаться? Вырисовываю языком узоры на нежной коже, иногда ставлю легкие засосы или прикусываю кожу на булочках. Поттер молчит, не дергается, только издает какие-то странные мычащие звуки. Через некоторое время замечаю, что языком удается сделать то, что не получилось пальцем: кожа покраснела, и мышцы понемногу расслабляются, позволяя кончику языка проникнуть чуть дальше.
Спускаюсь ниже, от моего теплого дыхания мошонка Поттера перестает поджиматься, и мой язык легко скользит по мягкой коже, длинные черные волоски щекочут нос. Пальцами быстро занимаюсь сладкой дырочкой, чтобы все мои усилия не прошли даром. Теперь Поттер даже не замечает вторжения, его стоны только усиливаются, когда, дотянувшись до заветной точки, я начинаю пальцем поглаживать ее.
Я не вижу, чтобы его орган болтался между ног, значит, он торчит параллельно животу, а это в свою очередь означает, что парню все происходящее нравится.
— Прижми член, — шепчу я, обдавая горячим дыханием его бедра.
— А? — растерянно.
— Ладонью член вниз прижми, чтобы я мог дотянуться.
Исполняет, теперь я могу видеть его член: хороший такой, толстый… С этого ракурса он кажется немного меньше, чем есть на самом деле… Языком провожу по уздечке от кончика к основанию, член задергался, ударяясь об удерживающую его руку. Провел несколько раз по стволу языком, задев ненароком ладонь чудо-мальчика, попытался обхватить губами головку, ничего не получилось. Ах ты, умница! Сам раздвинул ноги шире и выгнул спину. Все равно с такой позиции неудобно, я не могу в полной мере насладиться этим великолепным членом. Заставляю его лечь на спину на самый край кровати, сам устраиваюсь на скамейке между широко разведенных ног. Да, парню явно есть, чем гордиться, его орган гордо возвышается над животом дюймов на восемь, а то и больше. От одной мысли об удовольствии, которое можно получить, мое сердце сладко замирает, а собственный член начинает все настойчивее проситься на свободу. С плотоядным «Ммм!», обхватываю губами головку, языком скольжу вверх и вниз, и по кругу. Распалившись, Поттер опять не замечает мой палец в своей попе, и второй тоже, ойкает только на третьем, но мне уже все равно, останавливаться я не собираюсь. Некоторое время в комнате слышно только мое сопение и постанывания чудо-мальчика, вот он прохрипел:
— Я сейчас кончу!..
— Кончай в свое удовольствие, — я лишь на мгновение оторвался от своего занятия, чтобы бросить эти слова.
Чувствую, как напрягся его член, горячая струя ударяет в нёбо, тяжелые капли скатываются в глотку…
Даю ему некоторое время, чтобы прийти в себя, сам пока снимаю одежду. Когда расстегиваю брюки, мой член просто выпрыгивает из плена материи. Избавившись от ненужной ткани, поглаживаю бархатную кожу на внутренней стороне бедра, направляемый рукой мой член скользит внутрь темного туннеля, заботливо подготовленного к проникновению. Когда я начал засовывать своего друга, то заметил, как напрягся Поттер. Спина напряженно выгнулась, мышцы плотно обхватили меня, не давая двигаться дальше.
— Расслабься…
— Не надо, — невпопад хнычет чудо-мальчик.
— Поттер, в условиях стояло, что ты молчишь и подчиняешься, моей целью было получить удовольствие, а пока удовольствие получал только ты.
Шипит проклятья… Честно пытается расслабиться, но получается плохо. Где словом, где рукой помогаю своему новому любовнику вернуть утраченное спокойствие. Теперь я снова начинаю плавно скользить вперед и назад, в душе надеясь, что, возможно, Поттеру понравится то, что он сегодня испытает, и, чем черт не шутит, может, это будет не последняя наша встреча. Многим до него нравились мои игры… О, как извивался подо мной Блетчели, здоровенный слизеринец, плакал как ребенок… Хорошо, что он уже закончил школу, а то так и доставал бы меня своим нытьем…
Взглянув на него, понимаю, что мечтам моим не сбыться. Поттер запрокинул голову, и лица его я не вижу, но по напряженному подбородку и по тому, как руки судорожно вцепились в покрывало, понимаю, что он всего лишь терпит. Не загорелся… Не придет больше… Опять я сделал что-то не так, злость поднимается в моей груди. Наношу короткие резкие удары, знаю, что бью в самую чувствительную точку. Поттер изгибается, стремится вывернуться, но я не позволяю. Из его открытого рта вырывается только сдавленный хрип. Что такое? Гордые Гарри Поттеры не стонут? В остервенении терзаю его плоть, перед глазами словно пелена какая… Чувствую, что еще немного и или я кончу, или мои яйца лопнут… Произошло первое, тяжело дыша, опираюсь руками о кровать, касаясь боков любовника. Чувствую, как капельки пота скатываются по лбу и капают на его живот. Злость проходит вместе с оргазмом. Чудо-мальчик… Чудесный мальчик…
Рывком вытащив свой член из тесного плена, отворачиваюсь от Поттера, не хочу смотреть, как он будет корчиться на кровати, прижимая руки к обиженному месту. Показав рукой, где находится ванная комната, подхожу к окну, распахнув форточку, подставляю лицо под поток прохладного ночного воздуха. Замечаю, что небо на востоке начинает светлеть. Скоро утро…
Оборачиваюсь только после того, как хлопнула дверь ванной. Растянувшись на кровати, с удовольствием закуриваю длинную египетскую папироску.
— Ты куришь?! — а я даже не заметил, как он вернулся.
— Из всего, что здесь произошло сегодня, тебя удивляет именно это?
Буркнув что-то нечленораздельное, начинает одеваться. Я лениво наблюдаю за ним, нет, ну какие трусы у тебя, Поттер! Подарить ему, что ли, нормальное белье? Темно-синий шелк хорошо смотрелся бы на этом теле.
Натянув мантию, выпрямился со слегка покрасневшим лицом, никак стыд проснулся…
— Я свою цену заплатил! Мне нужно, чтобы вещь ты достал не позже, чем через две недели, а лучше раньше.
И тут он назвал нужную ему вещь. Дым попал не в то горло, и, закашлявшись, я рывком сел на кровати. Сквозь слезы смутно вижу фигуру чудо-мальчика.
— Ты в своем уме, Поттер?! Где ж я его достану?
— А меня это не волнует, — в точности копирует манеру шипения старика-Снейпа, надо бы оградить его от пагубного влияния профессора. — У нас деловые отношения: я заплатил, теперь доставай, где хочешь!
Ой, Драко, по-моему, ты продешевил! За то, что назвал чудо-мальчик, драть его надо было как минимум неделю! Я, кажется, говорил, что не беру заказы на парик Темного Лорда? Надо добавить в этот список части тел темных существ.
— Хрен с тобой, Поттер, твоя задница стоит того, — снова растягиваюсь на кровати.
— Две недели, Малфой, — ненависть так и клокочет в голосе, — через две недели он должен быть у меня!
— Слово Малфоя! — почему-то эта фраза вызвала у меня безудержный смех.
Вижу, как сжимаются кулаки чудо-мальчика, никак он еще и драться со мной вздумает.
— Но-но, остынь, вот возьми, покури, — протягиваю пачку Поттеру, этот жест обескураживает его. Прищурив глаза, добавляю мурлыкающим тоном: — А то ложись рядом, найдем еще, чем заняться…
Вылетел в дверь… Ладно, хоть открыть ее не забыл, а то унес бы с собой… Я устроился в кровати поудобнее. О задаче, которую поставил передо мной Поттер, я подумаю завтра, а теперь самое время подумать о самом чудо-мальчике, пальцы скользнули по груди и животу вниз, к белым кудряшкам…
Продка.
Следующие две недели я вспоминаю не иначе как с содроганием. Достать Коготь Талис-Сааша оказалось не то чтобы сложно, но чрезвычайно проблематично. Но, тем не менее, я не был бы Малфоем, если бы не протащил эту штуковину в замок. Потратив немалое количество своих нервных клеток, а также приличную сумму галеонов, задействовав все свои связи и проявив нечеловеческую гибкость, мне удалось, в конце концов, приобрести требуемую вещь и нигде не засветиться. Главное для меня было, чтобы не узнал отец, ведь кого может бояться Малфой? Правильно, только Малфоя-старшего. Узнай папочка, что я приобретаю такие редкие вещи, он наверняка заинтересовался бы, для чего они мне? И вряд ли ему понравилось бы мое объяснение насчет деловых отношений между его аристократическим отпрыском и самым главным врагом его господина. Ну а про цену, заплаченную Поттером за артефакт, я тем более не собирался рассказывать.
Когда до истечения назначенного срока оставалось меньше суток, я отправился на поиски Малыша (после той ночи я все чаще называю его Малышом, про себя, разумеется). Объект был обнаружен в одном из коридоров правого крыла, да не один, а, как обычно, в компании длинноносого Уизли и замарашки Грейнджер. Свидетели все портили, я-то надеялся еще потискать Поттера, если удастся.
— Эй, зеленоглазка! — я мог произнести любую другую фразу, даже на иврите, реакция на мой голос всегда одна и та же – чудо-мальчик сразу сделал стойку, как пойнтер на охоте.
— Чего тебе, хорек? — с удовольствием замечаю, как за показной злостью Поттер пытается скрыть смущение.
— Хочу поговорить… — Вся троица тут же направилась ко мне: Поттер, с ненавистью в кошачьих зеленых глазах, долговязый Уизли, верный Санчо Панса Поттера, и Грейнджер, как всегда настороженная; после того, как он врезала мне по лицу на третьем курсе, я стал бояться ее больше, чем всех гриффиндорцев вместе взятых. — Наедине.
— Говори так! — выкрикнул рыжий дружок Поттера.
Я еще раз оглядел свиту Поттера, потом взглянул ему в глаза.
— Ты тоже этого хочешь? — я обращался только к Малышу и заставил звучать свой голос как можно более двусмысленно.
С удовольствием отметил, как у него вспыхнули уши.
— Отойдем, — буркнул он, под вопросительные взгляды друзей, оттирая меня плечом.
Свернув за угол, Поттер резко остановился.
— Ну?
— Ты знаешь, какой сегодня день?
— Без одного дня две недели, — быстро среагировал он.
— Какой наблюдательный мальчик! — Я принялся рассматривать свои ногти и после некоторой паузы, когда Малыш уже начал нервничать, добавил: — Я получил то, что ты хотел.
— Отлично! — глаза Поттера загорелись за стеклами очков, и он протянул ко мне ладонь.
Как можно более презрительно я взглянул на протянутую руку Малыша и, скривив губы, процедил:
— Неужели ты думаешь, я буду носить эту хрень с собой по школе?
— Где? — Поттер как-то странно побледнел и сунул руку в карман.
— Сегодня в совятне в двенадцать. И на этот раз я буду ждать ровно столько времени, сколько требуется, чтобы выкурить сигарету.
Не дожидаясь ответа, я развернулся и ушел. Мне неизвестно, знают ли друзья Поттера о Когте, который он заказал у меня, но то, что Малыш не рассказал о цене, я уверен. Еще никто в этой школе не хвастался тем, что побывал в мягких лапках Малфоя, поэтому мне удается скрывать свои… кхм… странности…
За несколько минут до двенадцати я пришел в назначенное место, очистив заклинанием скамейку у дальней стены; я только успел достать папироску, как появился Поттер. Размашистым шагом подойдя ближе, он остановился чуть сбоку и сходу потребовал:
— Давай!
— Присядь, — я указал рукой на место рядом с собой и прикурил от волшебной палочки.
— Мне некогда тут с тобой рассиживать, — тут же завелся Поттер. — Я и так ждал слишком долго…
— Прижми свой зад! — рявкнул я, а так как такое поведение мне крайне несвойственно, Малыш от неожиданности бухнулся на скамейку и изумленно захлопал ресницами.
Глубоко затягиваясь и медленно выдыхая дым, я смотрел на окна без стекол, находящиеся высоко под потолком. У меня было плохое настроение: две недели прошли, артефакт уже практически у меня, и через несколько минут я отдам его Поттеру, а возможности каким-либо образом побыть с ним вместе еще раз я не видел. Можно по-тупому его шантажировать, но я считаю это ниже своего достоинства. В душе остался неприятный осадок, словно мне, как маленькому, дали облизать конфетку и тут же отобрали.
Когда часы начали бить полночь, в оконный проем бесшумно влетела большая птица, я резко свистнул, но филин уже сам заметил меня и спускался на больших мягких крыльях. Он опустился мне на колено и, разжав клюв, уронил сверток размером примерно с два кулака. Малыш молча наблюдал за филином, заметив это, Хьюго прижал сверток когтистой лапой.
— Тебе придется доплатить…
— Я и так заплатил слишком много!.. — взвился Поттер, потревоженный филин больно впился когтями в мое колено, заставив меня поморщиться.
— Ты заплатил за мою работу, сама вещь тоже денег стоит, — я достал бумажку с написанными цифрами и протянул ее Малышу.
Разглядев сумму, Поттер издал какой-то странный звук:
— У меня нет сейчас столько денег…
— Отдашь, когда будут… — я протянул ему сверток: — Проверь, та ли вещь, чтобы потом претензий не было.
Поттер развернул посылку, внутри оказалась черная блестящая закорючка диаметром примерно с блюдце. Невероятно острый кончик, по середине проходит борозда для кровостока, а излом спрятан в золотой наконечник с вычеканенными символами. Даже думать не хочу, какой твари принадлежал этот коготь. Затаив дыхание, Поттер рассматривает артефакт, а потом выдает вердикт:
— Да, наверное, это он…
— Отлично, значит, я свои обязательства могу считать выполненными, — я отвернулся от Малыша, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
Тот еще немного посидел, видно, хотел добавить что-то, но, так и не сказав ни слова, поднялся и пошел к выходу. Ни тебе «Спасибо», ни «С тобой приятно работать». Филин, который всегда чутко реагировал на мое настроение, тут же перелетел с моего колена на освободившееся место и приготовился слушать.
— Хороший Хьюго, — я погладил птицу по перьям на груди. — Ты один меня понимаешь, один только ты мой друг…
Неожиданно меня прервал странный звук, словно кто-то подавился. Дьявол! Поттер еще не свалил! Не поднимая головы, я скосил взгляд и увидел его ботинки в нескольких метрах от себя. Ну же! Давай, уходи! Не видишь, что мне плохо? Поттер замер и некоторое время стоял на месте, потом развернулся и окончательно вышел из совятни. Я подождал, пока стихнут его шаги на лестнице, и снова обратился к филину.
— Ты знаешь, как это тяжело любить человека, который тебя ненавидит? — Хьюго ухнул, всем своим видом давая понять, что готов меня выслушать.
Уже много лет филин является моим личным психотерапевтом, ему я рассказывал свои детские тайны и секреты, с ним делился своими мечтами и желаниями, когда подрос. Вот и теперь я изливал душу, а Хьюго сидел рядом и в нужных моментах глухо ухал или встряхивал крыльями. Вскоре я достиг апогея жалости к самому себе, весь мир стал казаться мне серым и враждебным.
Забытый окурок обжег пальцы, я, выругавшись, бросил его на пол и растоптал. Филин, ухнув напоследок, взлетел со скамейки и исчез в оконном проеме. Это оказалось последней каплей, я почувствовал, как предательски защипало в глазах. Черт! Похоже, я сейчас разревусь… Какая-то неправильная трава сегодня попалась, по идее с нее должно быть весело, а не наоборот… Слеза, сверкнув бриллиантом, сорвалась со щеки и упала на загаженный совами пол…
Окончание.
История эта получила продолжение в один из последних дней рождественских каникул. С момента нашей встречи с Поттером в совятне прошло больше двух месяцев, и окончательно прийти в себя мне помогли старое виски, хорошие сигареты и один симпатичный брюнет, в которого я, несомненно, влюбился бы, если бы он не таскался за каждой юбкой… Приятно проведя время на каникулах и мимоходом слегка поиздевавшись над Поттером, я, как и каждый вечер, уединился в своей комнате, Крэбб и Гойл уехали домой, и причины торчать в слизеринской гостиной я не видел.
Растянувшись на кровати, поверх покрывала, я лениво провел руками по груди и сунул пальцы под ремень, мысли привычно вернулись к Малышу. Какая у него нежная, бархатная кожа… Как его тело вздрагивало под моими ладонями… Жаль, что мне не удалось насладиться вкусом его губ… Я расстегнул брюки и, стянув их до середины бедра, засунул пальцы уже под резинку трусов. Впрочем, мне многого не удалось сделать с Поттером из того, чего хотелось бы. Целовать эти губы, слышать рядом его дыхание, утонуть, раствориться в его объятиях… Все, что мне осталось – это мечтать, в мыслях продолжая ласкать такое желанное тело, и… мастурбировать? Самоудовлетворяться не хотелось, ладони так и остались лежать на животе.
Лениво размышляя о превратностях судьбы и вывертах сознания, я, вероятно, задремал, так как очнулся оттого, что мне катастрофически не хватало воздуха. Открыв глаза и попробовав вдохнуть полной грудью, я понял, что на лице у меня подушка и именно она не дает мне дышать, а, попытавшись скинуть ее, я ощутил, что кто-то сидит сверху на мне и удерживает ее. Я забился изо всех сил, стремясь сбросить с себя душителя, очень мешало то, что я уснул в той позе, в какой лежал, и тот, кто сидел сверху, прижал мне руки, практически лишив меня способности двигаться. Когда я уже начал терять сознание, подушка наконец убралась, и я смог глотнуть воздуха. Сквозь пляшущие перед глазами разноцветные круги я увидел искаженное от злобы лицо Поттера.
— Что я тебе сделал, Поттер? — с трудом прохрипел я.
— Что ты мне сделал? Что ты мне сделал?!!
Никогда еще не видел его таким, даже когда издевался над ним в коридорах или прохаживался насчет его семьи. Когда я заметил, как он скрюченными пальцами потянулся к моему горлу, то понял, что чудо-мальчик окончательно сошел с ума, и, выдернув из-под него руки, попытался защититься. Между нами завязалась потасовка, в которой мне сильно мешало то, что брюки все еще были спущены и сковывали ноги. В итоге я свалился с кровати на пол, пребольно стукнувшись подбородком. Одуревший со сна, полузадушенный я стоял на четвереньках и тряс головой, чтобы хоть как-то избавиться от мошек, которые с противным «вз-з-з» кружили перед глазами. Словно в дурмане я почувствовал, как Поттер, спрыгнув с кровати, стянул с меня трусы и неумело тыкается в зад чем-то твердым. Додумать, что бы это могло быть я не успел – Поттер со всей дури загнал в меня свой член чуть ли не до конца. Ой-ей-ей, без смазки, без подготовки, да своим немаленьким органом! Я заорал, вывернувшись, упал на живот, пытаясь отползти от него подальше. Почувствовав, как его руки хватают меня за ноги, пытаясь подтянуть обратно к себе, я, перевернулся на спину и обеими ногами оттолкнул Поттера так, что он отлетел к кровати и, ударившись спиной, так и остался сидеть на полу. Кое-как доползя до стены, я рывком натянул брюки и затянул ремень так, что он впился в тело – с этим маньяком надо быть поосторожнее. Пытаясь восстановить сбившееся дыхание, смотрю на Поттера, он тоже тяжело дышит, а во взгляде читается, что он не меньше меня удивлен своим поведением.
Когда Поттер поднимается на ноги, я судорожно пытаюсь вжаться в стену, но он всего лишь заправляет рубашку в штаны и смотрит на меня сверху вниз, не делая попыток приблизиться. Некоторое время он разглядывает меня своими кошачьими глазами, потом, отвернувшись, переводит взгляд на дверь, и я, кажется, начинаю понимать, что происходит. Похоже, чудо-мальчик шел сюда со стойкой мыслью обидеть меня, а теперь решает – остаться и продолжить или уже хватит и свалить. Затаив дыхание, жду его решения, мне очень хочется, чтобы он остался… Я найду способ склонить его к сексу, лишь бы он не упорствовал в своем желании задушить меня; тем более, судя по недавней попытке, он и сам не прочь, только надо научить его, как это делается правильно… Прошло несколько долгих мгновений, а Малыш так и стоит словно изваяние, мне начинает это надоедать.
— Поттер, решай быстрее, мне уже надоело задерживать дыхание.
— Заткнись, — говорит это не со злобой, но уже всем телом отворачивается от меня и продолжает смотреть на дверь.
Поднявшись с холодного пола, подхожу вплотную к Малышу, аккуратно, чтобы не испугать, кладу ладони на его плечи и утыкаюсь лицом в затылок. Ну же! Останься со мной! Я буду самым ласковым и пушистым и позволю тебе сделать все, что ты захочешь, только останься со мной… Поттер не скинул мои руки, не отклонил голову, но я вижу, что он по-прежнему сомневается, касаюсь губами впадинки на шее, замечаю, как от этого прикосновения по его спине пробегает дрожь.
— Я останусь, — наконец выдает Малыш. — Но только сегодня.
Я прячу улыбку в темных непослушных волосах, глупый, если ты останешься сейчас, ты останешься со мной навсегда. Ты уже не сможешь не приходить снова и снова. Я позабочусь об этом…
Поворачивается ко мне лицом, наклонив голову, прячет взгляд, и я могу видеть только, как подрагивают ресницы за линзами очков. Так, во-первых, долой твои стекляшки, чем хуже ты меня видишь – тем меньше напрягаешься. Во-вторых, где там твои губы? Но, как и в прошлый раз, Малыш уворачивается от поцелуя, и я касаюсь его щеки. Мягкая, бархатная кожа… Запустив одну руку в волосы на затылке, второй с силой провожу по спине, заставляя его прижаться ко мне грудью. Поттер вскинул голову и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, когда я накрыл его губы поцелуем. От неожиданности Малыш издает какой-то полузадушенный звук и упирается ладонями в мои плечи, силясь оттолкнуть меня. Но я лишь крепче обнимаю его и не даю ускользнуть, провожу языком по внутренней стороне верхней губы и зубами слегка прикусываю нижнюю. Поттер сдается и начинает отвечать на мой поцелуй, сначала неуверенно, а потом все наглее засовывая свой язык мне в рот. Его руки соскальзывают с плеч и обвивают мою талию, а потом вновь возвращаются на плечи, но уже по спине, попутно сжимая ребра так, что перехватывает дыхание. Наши языки сплетаются и жадно ласкают друг друга, возбуждение тяжелым камнем падает на дно живота.
Увлекаю Поттера на кровать. Решив дать Малышу шанс побыть главным, растягиваюсь на спине, возможно, зря. Потому что в следующее мгновение он вытаскивает мою рубашку из-под ремня и сильно дергает в стороны и вверх, раздается треск, и пуговицы летят в разные стороны. Я испытываю практически физическую боль – это же одна из моих лучших рубашек! Поттер тем временем прижимается губами к моему голому животу, а потом проводит языком вверх, оставляя мокрую дорожку. Ммм, вот за это я могу простить тебе десять рубашек… Добравшись до горла, Малыш касается губами шеи, прикусывает кожу, одновременно увлекая меня вверх и стягивая рубашку с моих плеч. Сведя руки за спиной, я лихорадочно пытаюсь расстегнуть манжеты, но Поттер решает проблему проще – проведя ладонями по моим рукам, связывает рубашку на запястьях узлом. Я с удивлением смотрю назад, на свои руки, попавшие в шелковый плен, дергаю, пытаясь высвободить – крепко. Малыш тем временем успел расстегнуть ремень на моих брюках и теперь настойчиво пытается перевернуть меня на живот. Хрен с тобой, Поттер, если тебе так хочется, я согласен, люблю все новое… Новый любовник, новые ощущения… Перевернувшись на живот, я встаю на колени, а грудью и лицом упираюсь в подушку. Поттер стягивает с меня брюки и шуршит своей одеждой. Ой, сейчас что-то будет! Мышцы сами напрягаются, затаив дыхание, я жду продолжения, впрочем…
— Поттер, только попробуй засунуть без смазки!
Чудо-мальчик затих, переваривая мое заявление.
— А где ее взять? — ну, в принципе, с ним можно работать…
— Под покрывалом… Возле подушки…
Когда Поттер перегибается через меня, пытаясь дотянуться до тюбика, попой чувствую его твердый член, обтянутый прохладным шелком белья, ухмыляюсь в подушку. Чувствую, как его пальцы скользят между ягодиц, аккуратно ныряют внутрь меня. Инстинктивно напрягаюсь, но тут же усилием воли пытаюсь расслабиться, чтобы не стало хуже. Вот твердая, налитая головка упирается в анус, медленно движется вперед… Еще… Еще… Кажется, что этому движению вперед и вглубь не будет конца. Подавив стон, я вцепляюсь зубами в подушку, когда большой толстый член проникает в меня все глубже и глубже, раздвигая своей плотью мои мышцы, не привыкшие к такому вторжению. Толстый, очень толстый… И глубоко… Очень глубоко. Тихий вздох вырывается из моей груди, когда этот член начинает движение назад. Потом снова вперед… Медленно и аккуратно… Или Поттер не уверен в своих действиях, или просто у него есть врожденное чувство, подсказывающее ему, как правильно действовать… Хочу думать, что второе… Он двигается все увереннее и быстрее, слышу позади себя его тяжелое дыхание, сам пытаюсь дышать глубоко, чтобы расслабиться максимально и в тоже время не заорать в полный голос от удовольствия, распирающего мою задницу до предела. В какой-то момент я не смог сдержаться, и из груди вырывается протяжный стон.
— Малфой, да тебе нравится! — изумленно восклицает Поттер.
Ну не идиот ли? Как такое может не нравиться? Вслух же произношу:
— Тебе бы тоже понравилось… Если бы ты не ломался… — говорить, уткнувшись в подушку, сложно, но я думаю, он понял меня.
— Никогда! Это мерзко и отвратительно! — пропыхтел в ответ Малыш, тем не менее, ритмично работая задом и ускоряя темп.
— Почему же ты не прекратишь и не уйдешь?
— Потому что. Тебя. Надо. Наказать!
Четырьмя мощными толчками Поттер вбивает меня в кровать, от нахлынувшего оргазма у меня темнеет в глазах, и я могу видеть красивые звездочки…
Понемногу прихожу в себя, чувствую, как во мне дергается его член, извергая потоки семени… Наверное, я сильно его сжал, когда кончал, от таких ощущений не каждый устоит… Расслабив тело и повернув голову в сторону, чтобы было легче дышать, наслаждаюсь приятной истомой, разливающейся по телу. Отстрелявшись, Поттер с глухим стоном опускается на меня, прижимается щекой между лопаток.
Лежать на парне со связанными за спиной руками, наверное, неудобно, поэтому Малыш скатывается с меня, а я дергаю запястьями, пытаясь освободиться. Ничего не получается, он слишком туго затянул узел.
— Развяжи…
— Ты мне так больше нравишься, — вот ведь извращенец!
— Руки затекли…
Совесть гриффиндорца не позволяет Поттеру издеваться над связанным и беззащитным, поэтому он освобождает мои руки. Повернувшись к нему спиной, растираю затекшие запястья, жду, что будет дальше. Раз уж он начал командовать, пусть и дальше сам решает, что делать, если, конечно, он не будет раздумывать слишком долго, иначе придется вмешаться. Поттер не стал долго отдыхать, приподнявшись на локте, он кладет руку на мое плечо и говорит:
— Малфой, за тобой должок.
— Не помню за собой никаких долгов, — возражаю, я действительно вроде ему ничего не должен.
— Ну, как же… — неприятно нажимает пальцами под ребрами, заставляя меня выгнуться. — На рождество ты не довел одно дело до конца…
Ах, вот про что ты… Ну да… Было дело. Поттер перекатывается через меня и, устроившись коленями на скамейке, недвусмысленно помещает свой член прямо перед моим носом. Подавив в себе желание тут же вцепиться губами в эту бардовую головку, откидываюсь назад.
— А куда ты его совал только что, забыл?
Малыш потеряно переводит взгляд на свой член, который, кажется, даже поник немного.
— И что теперь?..
— А где ванная, еще помнишь?
Разворачивается, шлепает босыми ногами в ванную комнату. Провожаю взглядом его поджарую попку, потом стягиваю окончательно остатки одежды. В моих мыслях Поттер был не такой… Покорный и немного хнычущий… А он сам не прочь покомандовать… Слушая звуки бегущей воды, размышляю, плохо это или хорошо, потом отчетливо представляю, как он стоит там голый под упругими струями горячей воды… Я должен в этом поучаствовать! Замка на двери никогда не было, и я беспрепятственно проникаю в ванную комнату. Этот пижон даже шторку задернул! Присев на край ванны, заглядываю за шторку. Поттер стоит спиной и не видит меня, склонив голову, он сосредоточенно намывает свой писюн. Приласкав взглядом его плечи, спину, мысленно поцеловав упругую булочку, решаю подать голос:
— Отличная задница…
Малыш подскакивает и чуть не растягивается на мокрой поверхности.
— Малфой! Вон отсюда!
— Еще чего, и не подумаю… — устраиваюсь удобнее, подтянув одно колено к груди.
— Убирайся! Ты же… голый!!! — забавное заявление, не правда ли?
— Ты только что трахнул меня, и нагота тебя не остановила.
— Там было темно… — еще дурнее отговорка.
Ступив в ванну, приближаюсь к Малышу, горячие струи воды приятно ударяются о кожу. Мокрый Поттер такой забавный: темные волосы прядками прилипли ко лбу, а не торчат, как обычно, в разные стороны, зеленые глаза без очков кажутся большими и беззащитными. Когда я подхожу вплотную, Малыш пытается вжаться в стену, а она холодная! Так что он практически прыгает в мои объятья. Я немедленно этим пользуюсь и обнимаю его, прижимая локти к телу и жадно вцепляясь в приоткрытые губы. Мокрые руки скользят по моим бокам, пытаясь оттолкнуть меня, но в такой позе проще обниматься, чем отталкиваться. Глажу руками спину, губами перемещаюсь на шею, а потом на ключицу, языком провожу от ключицы по шее и до уха, легко прикусываю мочку. Малыш уже не сопротивляется, он запрокидывает голову и закатывает глаза. Провожу пальцами между булочками, Поттер дергается:
— Не смей…
А я ничего не делаю, моя ладонь уже поглаживает его бедро, а потом возвращается снова на спину. Сползаю по Поттеру вниз, присаживаюсь на корточки, перед моими глазами подрагивает его член. На кончике примостилась прозрачная капля, аккуратно снимаю ее пальцем, но на месте первой тут же появляется вторая, ладно, тогда буду так. Губами обхватываю головку, чуть солоноватую на вкус, кончиком языка одновременно ласкаю уздечку, член напрягается и прижимается к нёбу. Всасывая член в себя, руками сжимаю его бедра, когда начинаю двигаться в обратном направлении, осторожно оцарапываю зубами нежную кожу, Поттер дергается, но не отстраняется. Он постанывает и опускает руки на мои плечи, двигаясь мне навстречу каждый раз, когда я пытаюсь захватить его член целиком. Сжав пальцы одной руки вокруг основания его члена, чтобы лучше контролировать процесс, я второй рукой начинаю поглаживать свой собственный орган. Получаю двойное удовольствие: от ощущения большого горячего члена во рту и от ласковых прикосновений внизу. Когда вижу, что Поттер уже готов взорваться, ладошкой накрываю головку его члена и наклоняю вниз. Перламутровые тяжелые капли падают на дно ванной и подгоняемые льющейся сверху водой стекают в слив.
Малыш сползает вниз, смотрит сквозь меня совершенно ошалевшим взглядом. Вот он сидит передо мной, одуревший от оргазма, казалось бы, бери его, пока теплый… Что проще? Потянуть за бедра на себя, вынуждая растянуться на спине, закинуть его ноги себе на плечи и скользнуть в горячую темноту его тела… Он не будет сильно сопротивляться.
Вместо этого, я выхожу из ванной и, заворачиваясь в полотенце, бросаю Малышу:
— Я буду ждать тебя в кровати.
Сбрасывая с кровати покрывало, снова задумываюсь о вывертах и нелогичности своего сознания. Почему? Почему я каждый раз даю ему шанс передумать? Почему не поступлю, как с остальными? Смять, сломать сопротивление, грубо овладеть, а потом заласкать обиженное тело… Подчинить себе, заставить почувствовать мою силу, мою власть… Может, потому, что он для меня не такой, как все? Или потому, что мне хочется, чтобы он сам пожелал остаться со мной навсегда, чтобы понял, что… Что понял? Что я люблю его? Маразм…
Ничто не успокаивает меня лучше никотина, и я устраиваюсь поудобнее на кровати с пепельницей и египетской папироской. Вдыхая сладковатый дым, лениво думаю о Малыше и слушаю звуки льющейся воды. Через пару минут Поттер выходит из ванной, мокрый, с полотенцем на бедрах. Садится на скамейку и склоняет голову так, что я не могу видеть его лица.
Докурив, присаживаюсь рядом, обнимаю за плечи, привлекаю к себе. Я хотел поцеловать его, скользнуть рукой под полотенце, но Малыш так доверчиво уткнулся лицом мне в шею, что я решил повременить. Запустив пальцы в мокрые волосы на затылке, прижимаюсь щекой к его виску, вдруг чувствую, что на плечо мне капнуло что-то горячее. Это может быть одно из двух – либо слюна, либо слеза. Я не могу придумать ни одной причины, по которой Поттер стал бы пускать мне слюни на плечо, но почему он плачет, мне тоже непонятно.
— Ты чего?.. — тихо спрашиваю Малыша.
Он долго молчит, потом произносит шепотом:
— Зачем ты это делаешь? — и не дождавшись моего ответа, продолжает: — Мне очень тяжело… То, что ты сделал со мной тогда… Я не могу не думать об этом… — Судорожно вздыхает и прижимается ко мне так, словно хочет спрятаться.
Я кусаю губы, чтобы не ляпнуть ненароком какую-нибудь глупость, чтобы не спугнуть Малыша, пусть выскажется. Вместо этого целую его в ухо и успокаивающе поглаживаю по спине.
— Лучше бы ты не был таким… Мне было бы проще, если бы ты изнасиловал меня, тогда я смог бы дальше ненавидеть тебя… и даже еще больше, чем раньше… Почему ты молчишь?
— Потому что, если я открою рот, то непременно скажу какую-нибудь гадость.
— То есть станешь самим собой? — чувствую, как он слабо улыбается мне в плечо.
— Да, — отвечаю и, приподнимая его подбородок, повторяю совсем тихо: — Да…
Губами стираю слезы с его лица, глупенький, все очень просто: я дал тебе то, чего тебе не хватало всю жизнь – нежность и ласку. Твои друзья могут быть очень хорошими, но вряд ли они обнимают и целуют тебя… И любая девушка будет видеть в тебе только героя, которому не нужны телячьи нежности. Ты же у нас Избранный! Ты должен быть сильным и несгибаемым как сталь! Какой к черту избранный? Худенький мальчик, который плачет у меня на плече, он уже никогда не будет таким, как прежде… Дело в том, сможет ли он с этим справиться…
— Пойдем на кровать? — ласково спрашиваю Малыша.
— Не хочу!
— Пальцем не трону… — успокаиваю я его.
— Да я не о пальцах беспокоюсь…
— Идем, — увлекаю Малыша за собой, — сказал же – не трону!
В постели Поттер устраивается головой у меня на груди и затихает. Ероша его волосы, пытаюсь угадать, о чем он думает. Когда я уже начал было дремать, Малыш подает голос:
— Малфой, тебе не кажется, что это неправильно?
— Что именно? Выражайся яснее…
— Ну… Ты… Я… — неуверенно произносит Поттер.
— Ты имеешь в виду, что я Малфой? — внутренне весь напрягаюсь.
— Нет, что ты – парень…
— Ах, это… — прямо камень с сердца. — Да, я не такой, как все, и горжусь этим. Не напрягайся, подумаешь об этом завтра, я всегда так делаю…
Малыш замирает снова, но я знаю, что он не спит. Сердце неприятно сжимается – завтра, когда Малыш проснется, он уже не сможет так легко воспринимать все, что произошло здесь. Ему будет стыдно и неловко, он не сможет спокойно смотреть на себя в зеркало; натыкаясь взглядом на меня в коридорах школы, он каждый раз будет вспоминать сегодняшнюю ночь и мучительно краснеть. Он будет ненавидеть себя за то, что снова жаждет запретного… Однажды он вновь придет ко мне, пряча взгляд, будет ждать, что я сам все скажу и сделаю то, чего он так хочет… Уже погружаясь в сон, я все равно знаю, что он не спит: чувствую, как его ресницы щекочут мою кожу, когда он моргает…
Проснувшись утром, я некоторое время рассматривал Малыша, прежде чем разбудить его и окончательно разрушить иллюзию наших теплых отношений. Когда я провел рукой по непослушным волосам, Малыш, открыв глаза, перевернулся, уткнулся носом мне в локоть, потом скосил на меня взгляд и… улыбнулся. Не веря своим глазам, я коснулся губами его щеки, уха, ожидая, что он вот-вот оттолкнет меня, прильнул к его губам… Вместо того, чтобы, как в прошлый раз, краснея и пряча взгляд, лихорадочно одеться и сбежать как можно быстрее, Поттер ответил на мой поцелуй и, притянув меня за плечи, крепко обнял. Великолепно, мы пропустили этап стеснения, стыда и угрызений совести. Придавив Малыша своим телом, я заерзал, устраиваясь на нем удобнее, но насладиться друг другом нам не дал резкий стук в дверь и глухой голос, раздавшийся вслед за ним:
— Драко… — похоже, Крэбб приехал на день раньше. — Это… Ты на завтрак пойдешь?
Услышав голос моего приятеля, Поттер дернулся и попытался выбраться из-под меня, но я придавил его грудью к кровати и зажал рот рукой.
— Да, я подойду, не жди меня…
Когда Винс ушел, мы еще некоторое время смотрели друг другу в глаза, потом Поттер прошептал:
— Наверное, мне лучше свалить…
— Да, это самый разумный выход…
Одевшись, я подошел к двери, осторожно приоткрыл ее и выглянул наружу. Все предосторожности оказались напрасными, потому что, когда я обернулся и открыл рот, чтобы сказать Малышу, что путь свободен, то никого в комнате не увидел.
— Ты где?
— Здесь, — раздался голос над самым ухом.
Протянув руку, я уперся в невидимую грудь Поттера, ну понятно… Мантия-невидимка… Куда отправился Малыш потом, я не знаю, а я не спеша пошел к Большому залу. Эта ночь стала лучшим рождественским подарком для меня, и я знаю, впереди у нас будет еще множество ночей… Таких как эта.
Вы спросите, что теперь со мной? Теперь я самый счастливый человек, ведь рядом со мной мальчик, о котором я мечтал с тех пор, как узнал что штука, которая болтается у меня между ног, нужна не только, чтобы пописать… Конечно, Малыш еще не все умеет и на многое реагирует неадекватно, проще говоря, забавно так дергается и злится. Самое мое любимое развлечение теперь – это выловить Поттера одного в коридорах школы, затащить в пустой класс и попытаться удовлетворить орально. Малыш до жути боится, что нас застукают, напрягается и вздрагивает при каждом шорохе. Если ему кажется, что кто-то идет, он отталкивает меня и лихорадочно запахивается в мантию, а когда оказывается, что тревога была ложная, я не продолжаю прерванное, а ухожу, оставляя Малыша наедине с его эрекцией и бросая напоследок, что раз он не хочет… Нравится мне дразнить его…
— Малыш, — шепчу я.
Малыш стонет и извивается.
— Малыш… — голова запрокинута, на груди блестят капельки пота…
— Малы-ы-ыш!.. — два сердца бьются в одном ритме, два члена в унисон извергают семя...
Название: Малыш
Автор: Невиддимка
Бета: Королева, Гамма по стилю: Dita
Пейринг: Драко/Гарри
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Саммари: Гермидрака! Нет, не так… Снарри! Опять неправильно… Как сложно ориентироваться во всех этих обозначениях… Аааа! Драрри! Да, да, Драко – Гарри, ну или Гарри – Драко, в общем, там по ходу увидим кто кого.
Отказ от прав: Мне чужого не надо.
Предупреждение: Подробное описание постельной сцены, гомофобам просьба не читать.
читать дальшеВсе началось много лет назад, когда мне было одиннадцать. Как сейчас помню тот день: вместе с родителями я приехал в Лондон за книгами и прочей ерундой для школы. Помню свое возбуждение, я готов был любить весь мир! Возможно, поэтому меня и заинтересовал мальчишка в одном из магазинов. Тощий, взъерошенный, в старом растянутом свитере, он был так не похож на моих лощеных «чистокровных» приятелей. Я тут же попытался завязать знакомство, но, возможно, что-то сказал не так – тогда я еще не научился управлять своим обаянием и подчинять себе людей – мальчишка ушел, так и не назвав своего имени…
Потом я узнал, кто это был. Гарри Поттер. Но я привык к тому, что все, чего я пожелаю, становится моим личным… Поттер не стал мне другом, но он стал моим личным врагом… Много лет прошло с той первой встречи, много раз я бил и был битым… За семь лет из смазливого мальчика я превратился в не менее смазливого юношу, половина Хогвартса меня ненавидела, вторая половина обожала, и все меня хотели. Любить… Убить… Равнодушным не оставался никто, а я хотел только одного…
В тот вечер я один возвращался в подземелья. Учебный год недавно начался, а мои тугодумные друзья меня уже утомили, и я без сожаления избавился от них. В тишине раздавались только мои шаги, поэтому я очень удивился, когда услышал голос, окликнувший меня. Оборачиваюсь – надо же! Это же объект моего вожделения! Он как всегда неправильно истолковал гримасу, исказившую мое лицо, а я-то всего лишь попытался подавить радостную улыбку, которая всегда хочет появиться, когда я вижу этого чудо-мальчика. Надо срочно сказать что-нибудь умное… Опять сорвалась какая-то колкость, не слишком удачная.
— Я знаю, Малфой, что ты ублюдок, но, к большому моему сожалению, ты один можешь мне помочь… — с неприязнью произносит Поттер.
Удивленно приподнимаю бровь: что это за помощь понадобилась от меня нашему «Избранному»?
— Поттер, а ты никак белены объелся?
— Так получилось, что мне нужен один артефакт, а ты, говорят, можешь достать все.
— Неужели ты всерьез мог подумать, что я буду тебе помогать? — в моем голосе слышны нотки превосходства.
— Должен же быть какой-то выход? — он выжидающе смотрит на меня.
Я действительно могу достать некоторые вещи, скажем так, неразрешенные в Хогвартсе и даже некоторые артефакты протащить смогу… Разве что, на парик Темного Лорда заказ не возьму. Хорошо же его прижало, раз решил обратиться ко мне. Похоже, настал мой звездный час, только бы все не испортить, кажется, чудо-мальчик действительно готов на все.
— Не могу сказать, что твоя личность мне приятна, — чистой воды ложь, — но если ты готов на деловые отношения…
— Как это?
— Каждая вещь имеет свою цену, так же как и каждая услуга – ты покупаешь, я продаю, — с трудом подавляю торжествующую улыбку.
— Сколько?
— Я не нуждаюсь в деньгах! — презрительный смех. Предлагать Малфою деньги – дурной тон.
— Чего же ты хочешь взамен?
— Я тебя отымею… — непонимание во взгляде. — Трахну, а ты будешь молчать и делать то, что я скажу.
Смотрю, как зеленые глаза становятся такими же круглыми, как его дурацкие очки.
— Совсем сдурел, Малфой! — Выдыхает потрясенно. — Да никогда в жизни!
— Хозяин – барин, — фирменная малфоевская ухмылочка.
Смотрю, как он в бешенстве разворачивается и уходит, гордо задрав голову. Жаль, если это его окончательное решение.
Прошло несколько дней, и я уже начал забывать о нашей встрече, когда однажды при выходе из класса зелий моя новехонькая сумка лопнула по шву, и все содержимое раскатилось по полу. Крэбб и Гойл тут же затоптались рядом, и, боясь, как бы они не раздавили мои вещи, я отослал их прочь. Запечатав заклинанием дыру в сумке, я аккуратно собирал свое имущество, когда рядом остановилась пара ботинок и знакомый голос сказал, что хотел бы продолжить обсуждение одного известного мне вопроса. Чертов Поттер, совсем новенькая сумка, тончайшая телячья кожа. Я буркнул, что цену я назвал, а дальше дело только за ним, каждый вечер после двенадцати я свободен, за исключением пятницы.
— Что, по-другому никак нельзя?
— Может, и можно было бы, — поднимаю на него взгляд, ишь, уставился на меня своими гляделками, чтоб тебя катаракта поразила, — но не после того, как ты испортил мою новую сумку!
— Другая сумка решит твою проблему?
— Где ж ты достанешь такую, это эксклюзив, — ну уж нет, малой кровью ты тут не отделаешься. — Я бы на твоем месте решал быстрее, а то цены могут и подскочить.
Фыркнул, убежал. Как сложно с этим Поттером, а казалось бы, чего проще? Заплатил – получил желаемое… Я готов отдать все, что у меня есть, лишь бы он согласился. Не успел я завернуть за угол, как из-за него выскочил Поттер и чуть не сбил меня с ног.
— Где? Когда? — по лихорадочному блеску в глазах догадываюсь, что решение далось ему нелегко.
Хотел было поиздеваться над ним и сказать какую-нибудь гадость, да испугался, что тогда он окончательно передумает и попробует самостоятельно достать артефакт. Вряд ли у него это выйдет, кто, кроме меня, в этом замке может столь виртуозно достать запрещенную вещь? Поймают, выгонят из школы, по кому мне тогда вздыхать долгими бессонными ночами?
— Сегодня пятница, — достаю из сумки пергамент и быстро рисую на нем схему, — завтра ближе к двенадцати… Мне, как лучшему ученику школы, предоставлена отдельная комната для занятий и отдыха, здесь написано, как ее найти.
Протягиваю пергамент Поттеру, наблюдаю, как в нерешительности дрожат длинные черные ресницы. В конце концов, он выхватывает бумагу из моих пальцев и скрывается за поворотом. Есть определенный риск в том, что я назначил встречу на завтра, у него будут целые сутки на размышления, и поспешно принятое решение может измениться. Но у меня свои тараканы в голове, и каждую пятницу вот уже много лет подряд я провожу один и тот же ритуал, и сегодня будет так же. А завтра… Завтра я буду готов…
Все приготовления свелись к тому, что я повыкидывал пустые бутылки и проветрил комнату. Когда часы били полночь, я лежал на кровати с томиком Стендаля в руках, Поттера не наблюдалось. Не было его и через полчаса, и ближе к часу тоже. Во втором часу я услышал, как в дверь кто-то скребется. В дурном настроении я пошел открывать, намереваясь высказать все, что думаю, о глупых поклонницах, беспокоящих лучшего ученика школы так поздно ночью. В приоткрывшийся проем проскользнул Поттер, от удивления я даже рот открыл, да так и остался стоять, как идиот, с открытым ртом.
— Чего уставился? — шипит на меня.
— Я уже и ждать перестал, — почему-то тоже шепотом отвечаю я.
Подхожу ближе, обнимаю такое желанное тело, затянутое в черную материю школьной мантии. Пытаюсь поймать губы, о которых мечтал так долго. Набычился, уворачивается от поцелуя.
— Не лезь к лицу…
Ну что ж… Значит, эти губы для меня сегодня недоступны, лучше не напрягать парня лишний раз. Еще раз провожу руками по спине, одновременно вдыхая чудный запах взъерошенных волос, потом делаю шаг назад. Командую:
— Раздевайся.
— А ты? — в голосе сомнение, страх и нежелание.
— Успею, — усмехаюсь я, не стоит шокировать его раньше времени.
Наблюдаю, как он путается в мантии, через голову стягивает дурацкую маггловскую футболку, снимает форменные брюки. Мерлин, что за идиотские трусы на тебе, Поттер? Белые, хэбэшные плавки, я такую мерзость на себя даже под заклятием «Империо» не надену. Ах, я же забыл, чудо-мальчик живет с родственниками-магглами, и, кажется, они его не очень жалуют, надеюсь, трусы-то они ему не в сэконд-хэнде покупают? Ну, без плавок ты гораздо лучше. Раздевшись, стоит, спрятав в ладонь свое достоинство.
Здесь в личной комнате у меня высокая кровать, а перед ней впритык стоит широкая мягкая скамейка. Эти ступеньки просто созданы для того, чтобы заниматься на них сексом. Проверено много раз.
— Становись коленями сюда, — показываю на скамейку, — и руками на кровать.
Встал коленями, как я сказал, вытянутыми руками уперся в кровать, да еще и спину выгнул, захочешь – не подойдешь. Шлепаю по руке:
— На локти обопрись.
Подчиняется, хорошенькая попка задирается вверх. Я немного удивлен такой покорностью, но это лучше, чем постоянно уламывать и угрожать, время экономится… Присаживаюсь рядом, глажу рукой по упругим ягодицам, его мышцы тут же напрягаются, и спина выгибается еще сильнее. Провожу обеими руками от бедер по всей спине к плечам и обратно. Прижимаюсь губами к крестцу, левой рукой пытаюсь нашарить под покрывалом заветный тюбик. Есть, конечно, специальное заклинание, но когда тебе в зад ударяет холодная струя скользкой мерзости, ничего хорошего в этом нет. Лучше я по старинке нагрею тюбик в руках и пальчиком, пальчиком…
Скользким, шелковым от смазки пальцем провожу по плотно сжатому анусу и пытаюсь засунуть хотя бы одну фалангу внутрь. Девственные мышцы плотно сжимаются, не желая пропускать меня внутрь. Похоже, он даже сам с собой никогда не баловался, как это делают большинство подростков в период полового созревания. Преодолевая сопротивление, добиваюсь своего. Ооо, чудо-мальчик умеет материться!
— Поттер, это всего лишь палец, причем один. Как ты собираешься переносить все остальное?
Послал куда-то… Ну я собственно туда и собираюсь… Усиливая и ослабляя давление, поглаживая и лаская, пытаюсь подготовить эту попку к проникновению. Ничего не получается. Да что он, снитчи, что ли, жопой ловит?! Решаю изменить тактику: положив обе ладони на ягодицы и чуть разведя их в стороны, провожу языком от бугорка под яйцами до самого копчика. Закричал, дернулся.
— Ой, что это было?
— Мой язык, идиот…
— Малфой, ты что, лижешь мне задницу?
— Заткнись, иначе впердолю без подготовки…
Ишь, умник нашелся… Ну да, я знаю, как это выглядит со стороны, но если у чудо-мальчика такой замечательный соблазнительный зад, разве я могу удержаться? Вырисовываю языком узоры на нежной коже, иногда ставлю легкие засосы или прикусываю кожу на булочках. Поттер молчит, не дергается, только издает какие-то странные мычащие звуки. Через некоторое время замечаю, что языком удается сделать то, что не получилось пальцем: кожа покраснела, и мышцы понемногу расслабляются, позволяя кончику языка проникнуть чуть дальше.
Спускаюсь ниже, от моего теплого дыхания мошонка Поттера перестает поджиматься, и мой язык легко скользит по мягкой коже, длинные черные волоски щекочут нос. Пальцами быстро занимаюсь сладкой дырочкой, чтобы все мои усилия не прошли даром. Теперь Поттер даже не замечает вторжения, его стоны только усиливаются, когда, дотянувшись до заветной точки, я начинаю пальцем поглаживать ее.
Я не вижу, чтобы его орган болтался между ног, значит, он торчит параллельно животу, а это в свою очередь означает, что парню все происходящее нравится.
— Прижми член, — шепчу я, обдавая горячим дыханием его бедра.
— А? — растерянно.
— Ладонью член вниз прижми, чтобы я мог дотянуться.
Исполняет, теперь я могу видеть его член: хороший такой, толстый… С этого ракурса он кажется немного меньше, чем есть на самом деле… Языком провожу по уздечке от кончика к основанию, член задергался, ударяясь об удерживающую его руку. Провел несколько раз по стволу языком, задев ненароком ладонь чудо-мальчика, попытался обхватить губами головку, ничего не получилось. Ах ты, умница! Сам раздвинул ноги шире и выгнул спину. Все равно с такой позиции неудобно, я не могу в полной мере насладиться этим великолепным членом. Заставляю его лечь на спину на самый край кровати, сам устраиваюсь на скамейке между широко разведенных ног. Да, парню явно есть, чем гордиться, его орган гордо возвышается над животом дюймов на восемь, а то и больше. От одной мысли об удовольствии, которое можно получить, мое сердце сладко замирает, а собственный член начинает все настойчивее проситься на свободу. С плотоядным «Ммм!», обхватываю губами головку, языком скольжу вверх и вниз, и по кругу. Распалившись, Поттер опять не замечает мой палец в своей попе, и второй тоже, ойкает только на третьем, но мне уже все равно, останавливаться я не собираюсь. Некоторое время в комнате слышно только мое сопение и постанывания чудо-мальчика, вот он прохрипел:
— Я сейчас кончу!..
— Кончай в свое удовольствие, — я лишь на мгновение оторвался от своего занятия, чтобы бросить эти слова.
Чувствую, как напрягся его член, горячая струя ударяет в нёбо, тяжелые капли скатываются в глотку…
Даю ему некоторое время, чтобы прийти в себя, сам пока снимаю одежду. Когда расстегиваю брюки, мой член просто выпрыгивает из плена материи. Избавившись от ненужной ткани, поглаживаю бархатную кожу на внутренней стороне бедра, направляемый рукой мой член скользит внутрь темного туннеля, заботливо подготовленного к проникновению. Когда я начал засовывать своего друга, то заметил, как напрягся Поттер. Спина напряженно выгнулась, мышцы плотно обхватили меня, не давая двигаться дальше.
— Расслабься…
— Не надо, — невпопад хнычет чудо-мальчик.
— Поттер, в условиях стояло, что ты молчишь и подчиняешься, моей целью было получить удовольствие, а пока удовольствие получал только ты.
Шипит проклятья… Честно пытается расслабиться, но получается плохо. Где словом, где рукой помогаю своему новому любовнику вернуть утраченное спокойствие. Теперь я снова начинаю плавно скользить вперед и назад, в душе надеясь, что, возможно, Поттеру понравится то, что он сегодня испытает, и, чем черт не шутит, может, это будет не последняя наша встреча. Многим до него нравились мои игры… О, как извивался подо мной Блетчели, здоровенный слизеринец, плакал как ребенок… Хорошо, что он уже закончил школу, а то так и доставал бы меня своим нытьем…
Взглянув на него, понимаю, что мечтам моим не сбыться. Поттер запрокинул голову, и лица его я не вижу, но по напряженному подбородку и по тому, как руки судорожно вцепились в покрывало, понимаю, что он всего лишь терпит. Не загорелся… Не придет больше… Опять я сделал что-то не так, злость поднимается в моей груди. Наношу короткие резкие удары, знаю, что бью в самую чувствительную точку. Поттер изгибается, стремится вывернуться, но я не позволяю. Из его открытого рта вырывается только сдавленный хрип. Что такое? Гордые Гарри Поттеры не стонут? В остервенении терзаю его плоть, перед глазами словно пелена какая… Чувствую, что еще немного и или я кончу, или мои яйца лопнут… Произошло первое, тяжело дыша, опираюсь руками о кровать, касаясь боков любовника. Чувствую, как капельки пота скатываются по лбу и капают на его живот. Злость проходит вместе с оргазмом. Чудо-мальчик… Чудесный мальчик…
Рывком вытащив свой член из тесного плена, отворачиваюсь от Поттера, не хочу смотреть, как он будет корчиться на кровати, прижимая руки к обиженному месту. Показав рукой, где находится ванная комната, подхожу к окну, распахнув форточку, подставляю лицо под поток прохладного ночного воздуха. Замечаю, что небо на востоке начинает светлеть. Скоро утро…
Оборачиваюсь только после того, как хлопнула дверь ванной. Растянувшись на кровати, с удовольствием закуриваю длинную египетскую папироску.
— Ты куришь?! — а я даже не заметил, как он вернулся.
— Из всего, что здесь произошло сегодня, тебя удивляет именно это?
Буркнув что-то нечленораздельное, начинает одеваться. Я лениво наблюдаю за ним, нет, ну какие трусы у тебя, Поттер! Подарить ему, что ли, нормальное белье? Темно-синий шелк хорошо смотрелся бы на этом теле.
Натянув мантию, выпрямился со слегка покрасневшим лицом, никак стыд проснулся…
— Я свою цену заплатил! Мне нужно, чтобы вещь ты достал не позже, чем через две недели, а лучше раньше.
И тут он назвал нужную ему вещь. Дым попал не в то горло, и, закашлявшись, я рывком сел на кровати. Сквозь слезы смутно вижу фигуру чудо-мальчика.
— Ты в своем уме, Поттер?! Где ж я его достану?
— А меня это не волнует, — в точности копирует манеру шипения старика-Снейпа, надо бы оградить его от пагубного влияния профессора. — У нас деловые отношения: я заплатил, теперь доставай, где хочешь!
Ой, Драко, по-моему, ты продешевил! За то, что назвал чудо-мальчик, драть его надо было как минимум неделю! Я, кажется, говорил, что не беру заказы на парик Темного Лорда? Надо добавить в этот список части тел темных существ.
— Хрен с тобой, Поттер, твоя задница стоит того, — снова растягиваюсь на кровати.
— Две недели, Малфой, — ненависть так и клокочет в голосе, — через две недели он должен быть у меня!
— Слово Малфоя! — почему-то эта фраза вызвала у меня безудержный смех.
Вижу, как сжимаются кулаки чудо-мальчика, никак он еще и драться со мной вздумает.
— Но-но, остынь, вот возьми, покури, — протягиваю пачку Поттеру, этот жест обескураживает его. Прищурив глаза, добавляю мурлыкающим тоном: — А то ложись рядом, найдем еще, чем заняться…
Вылетел в дверь… Ладно, хоть открыть ее не забыл, а то унес бы с собой… Я устроился в кровати поудобнее. О задаче, которую поставил передо мной Поттер, я подумаю завтра, а теперь самое время подумать о самом чудо-мальчике, пальцы скользнули по груди и животу вниз, к белым кудряшкам…
Продка.
Следующие две недели я вспоминаю не иначе как с содроганием. Достать Коготь Талис-Сааша оказалось не то чтобы сложно, но чрезвычайно проблематично. Но, тем не менее, я не был бы Малфоем, если бы не протащил эту штуковину в замок. Потратив немалое количество своих нервных клеток, а также приличную сумму галеонов, задействовав все свои связи и проявив нечеловеческую гибкость, мне удалось, в конце концов, приобрести требуемую вещь и нигде не засветиться. Главное для меня было, чтобы не узнал отец, ведь кого может бояться Малфой? Правильно, только Малфоя-старшего. Узнай папочка, что я приобретаю такие редкие вещи, он наверняка заинтересовался бы, для чего они мне? И вряд ли ему понравилось бы мое объяснение насчет деловых отношений между его аристократическим отпрыском и самым главным врагом его господина. Ну а про цену, заплаченную Поттером за артефакт, я тем более не собирался рассказывать.
Когда до истечения назначенного срока оставалось меньше суток, я отправился на поиски Малыша (после той ночи я все чаще называю его Малышом, про себя, разумеется). Объект был обнаружен в одном из коридоров правого крыла, да не один, а, как обычно, в компании длинноносого Уизли и замарашки Грейнджер. Свидетели все портили, я-то надеялся еще потискать Поттера, если удастся.
— Эй, зеленоглазка! — я мог произнести любую другую фразу, даже на иврите, реакция на мой голос всегда одна и та же – чудо-мальчик сразу сделал стойку, как пойнтер на охоте.
— Чего тебе, хорек? — с удовольствием замечаю, как за показной злостью Поттер пытается скрыть смущение.
— Хочу поговорить… — Вся троица тут же направилась ко мне: Поттер, с ненавистью в кошачьих зеленых глазах, долговязый Уизли, верный Санчо Панса Поттера, и Грейнджер, как всегда настороженная; после того, как он врезала мне по лицу на третьем курсе, я стал бояться ее больше, чем всех гриффиндорцев вместе взятых. — Наедине.
— Говори так! — выкрикнул рыжий дружок Поттера.
Я еще раз оглядел свиту Поттера, потом взглянул ему в глаза.
— Ты тоже этого хочешь? — я обращался только к Малышу и заставил звучать свой голос как можно более двусмысленно.
С удовольствием отметил, как у него вспыхнули уши.
— Отойдем, — буркнул он, под вопросительные взгляды друзей, оттирая меня плечом.
Свернув за угол, Поттер резко остановился.
— Ну?
— Ты знаешь, какой сегодня день?
— Без одного дня две недели, — быстро среагировал он.
— Какой наблюдательный мальчик! — Я принялся рассматривать свои ногти и после некоторой паузы, когда Малыш уже начал нервничать, добавил: — Я получил то, что ты хотел.
— Отлично! — глаза Поттера загорелись за стеклами очков, и он протянул ко мне ладонь.
Как можно более презрительно я взглянул на протянутую руку Малыша и, скривив губы, процедил:
— Неужели ты думаешь, я буду носить эту хрень с собой по школе?
— Где? — Поттер как-то странно побледнел и сунул руку в карман.
— Сегодня в совятне в двенадцать. И на этот раз я буду ждать ровно столько времени, сколько требуется, чтобы выкурить сигарету.
Не дожидаясь ответа, я развернулся и ушел. Мне неизвестно, знают ли друзья Поттера о Когте, который он заказал у меня, но то, что Малыш не рассказал о цене, я уверен. Еще никто в этой школе не хвастался тем, что побывал в мягких лапках Малфоя, поэтому мне удается скрывать свои… кхм… странности…
За несколько минут до двенадцати я пришел в назначенное место, очистив заклинанием скамейку у дальней стены; я только успел достать папироску, как появился Поттер. Размашистым шагом подойдя ближе, он остановился чуть сбоку и сходу потребовал:
— Давай!
— Присядь, — я указал рукой на место рядом с собой и прикурил от волшебной палочки.
— Мне некогда тут с тобой рассиживать, — тут же завелся Поттер. — Я и так ждал слишком долго…
— Прижми свой зад! — рявкнул я, а так как такое поведение мне крайне несвойственно, Малыш от неожиданности бухнулся на скамейку и изумленно захлопал ресницами.
Глубоко затягиваясь и медленно выдыхая дым, я смотрел на окна без стекол, находящиеся высоко под потолком. У меня было плохое настроение: две недели прошли, артефакт уже практически у меня, и через несколько минут я отдам его Поттеру, а возможности каким-либо образом побыть с ним вместе еще раз я не видел. Можно по-тупому его шантажировать, но я считаю это ниже своего достоинства. В душе остался неприятный осадок, словно мне, как маленькому, дали облизать конфетку и тут же отобрали.
Когда часы начали бить полночь, в оконный проем бесшумно влетела большая птица, я резко свистнул, но филин уже сам заметил меня и спускался на больших мягких крыльях. Он опустился мне на колено и, разжав клюв, уронил сверток размером примерно с два кулака. Малыш молча наблюдал за филином, заметив это, Хьюго прижал сверток когтистой лапой.
— Тебе придется доплатить…
— Я и так заплатил слишком много!.. — взвился Поттер, потревоженный филин больно впился когтями в мое колено, заставив меня поморщиться.
— Ты заплатил за мою работу, сама вещь тоже денег стоит, — я достал бумажку с написанными цифрами и протянул ее Малышу.
Разглядев сумму, Поттер издал какой-то странный звук:
— У меня нет сейчас столько денег…
— Отдашь, когда будут… — я протянул ему сверток: — Проверь, та ли вещь, чтобы потом претензий не было.
Поттер развернул посылку, внутри оказалась черная блестящая закорючка диаметром примерно с блюдце. Невероятно острый кончик, по середине проходит борозда для кровостока, а излом спрятан в золотой наконечник с вычеканенными символами. Даже думать не хочу, какой твари принадлежал этот коготь. Затаив дыхание, Поттер рассматривает артефакт, а потом выдает вердикт:
— Да, наверное, это он…
— Отлично, значит, я свои обязательства могу считать выполненными, — я отвернулся от Малыша, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
Тот еще немного посидел, видно, хотел добавить что-то, но, так и не сказав ни слова, поднялся и пошел к выходу. Ни тебе «Спасибо», ни «С тобой приятно работать». Филин, который всегда чутко реагировал на мое настроение, тут же перелетел с моего колена на освободившееся место и приготовился слушать.
— Хороший Хьюго, — я погладил птицу по перьям на груди. — Ты один меня понимаешь, один только ты мой друг…
Неожиданно меня прервал странный звук, словно кто-то подавился. Дьявол! Поттер еще не свалил! Не поднимая головы, я скосил взгляд и увидел его ботинки в нескольких метрах от себя. Ну же! Давай, уходи! Не видишь, что мне плохо? Поттер замер и некоторое время стоял на месте, потом развернулся и окончательно вышел из совятни. Я подождал, пока стихнут его шаги на лестнице, и снова обратился к филину.
— Ты знаешь, как это тяжело любить человека, который тебя ненавидит? — Хьюго ухнул, всем своим видом давая понять, что готов меня выслушать.
Уже много лет филин является моим личным психотерапевтом, ему я рассказывал свои детские тайны и секреты, с ним делился своими мечтами и желаниями, когда подрос. Вот и теперь я изливал душу, а Хьюго сидел рядом и в нужных моментах глухо ухал или встряхивал крыльями. Вскоре я достиг апогея жалости к самому себе, весь мир стал казаться мне серым и враждебным.
Забытый окурок обжег пальцы, я, выругавшись, бросил его на пол и растоптал. Филин, ухнув напоследок, взлетел со скамейки и исчез в оконном проеме. Это оказалось последней каплей, я почувствовал, как предательски защипало в глазах. Черт! Похоже, я сейчас разревусь… Какая-то неправильная трава сегодня попалась, по идее с нее должно быть весело, а не наоборот… Слеза, сверкнув бриллиантом, сорвалась со щеки и упала на загаженный совами пол…
Окончание.
История эта получила продолжение в один из последних дней рождественских каникул. С момента нашей встречи с Поттером в совятне прошло больше двух месяцев, и окончательно прийти в себя мне помогли старое виски, хорошие сигареты и один симпатичный брюнет, в которого я, несомненно, влюбился бы, если бы он не таскался за каждой юбкой… Приятно проведя время на каникулах и мимоходом слегка поиздевавшись над Поттером, я, как и каждый вечер, уединился в своей комнате, Крэбб и Гойл уехали домой, и причины торчать в слизеринской гостиной я не видел.
Растянувшись на кровати, поверх покрывала, я лениво провел руками по груди и сунул пальцы под ремень, мысли привычно вернулись к Малышу. Какая у него нежная, бархатная кожа… Как его тело вздрагивало под моими ладонями… Жаль, что мне не удалось насладиться вкусом его губ… Я расстегнул брюки и, стянув их до середины бедра, засунул пальцы уже под резинку трусов. Впрочем, мне многого не удалось сделать с Поттером из того, чего хотелось бы. Целовать эти губы, слышать рядом его дыхание, утонуть, раствориться в его объятиях… Все, что мне осталось – это мечтать, в мыслях продолжая ласкать такое желанное тело, и… мастурбировать? Самоудовлетворяться не хотелось, ладони так и остались лежать на животе.
Лениво размышляя о превратностях судьбы и вывертах сознания, я, вероятно, задремал, так как очнулся оттого, что мне катастрофически не хватало воздуха. Открыв глаза и попробовав вдохнуть полной грудью, я понял, что на лице у меня подушка и именно она не дает мне дышать, а, попытавшись скинуть ее, я ощутил, что кто-то сидит сверху на мне и удерживает ее. Я забился изо всех сил, стремясь сбросить с себя душителя, очень мешало то, что я уснул в той позе, в какой лежал, и тот, кто сидел сверху, прижал мне руки, практически лишив меня способности двигаться. Когда я уже начал терять сознание, подушка наконец убралась, и я смог глотнуть воздуха. Сквозь пляшущие перед глазами разноцветные круги я увидел искаженное от злобы лицо Поттера.
— Что я тебе сделал, Поттер? — с трудом прохрипел я.
— Что ты мне сделал? Что ты мне сделал?!!
Никогда еще не видел его таким, даже когда издевался над ним в коридорах или прохаживался насчет его семьи. Когда я заметил, как он скрюченными пальцами потянулся к моему горлу, то понял, что чудо-мальчик окончательно сошел с ума, и, выдернув из-под него руки, попытался защититься. Между нами завязалась потасовка, в которой мне сильно мешало то, что брюки все еще были спущены и сковывали ноги. В итоге я свалился с кровати на пол, пребольно стукнувшись подбородком. Одуревший со сна, полузадушенный я стоял на четвереньках и тряс головой, чтобы хоть как-то избавиться от мошек, которые с противным «вз-з-з» кружили перед глазами. Словно в дурмане я почувствовал, как Поттер, спрыгнув с кровати, стянул с меня трусы и неумело тыкается в зад чем-то твердым. Додумать, что бы это могло быть я не успел – Поттер со всей дури загнал в меня свой член чуть ли не до конца. Ой-ей-ей, без смазки, без подготовки, да своим немаленьким органом! Я заорал, вывернувшись, упал на живот, пытаясь отползти от него подальше. Почувствовав, как его руки хватают меня за ноги, пытаясь подтянуть обратно к себе, я, перевернулся на спину и обеими ногами оттолкнул Поттера так, что он отлетел к кровати и, ударившись спиной, так и остался сидеть на полу. Кое-как доползя до стены, я рывком натянул брюки и затянул ремень так, что он впился в тело – с этим маньяком надо быть поосторожнее. Пытаясь восстановить сбившееся дыхание, смотрю на Поттера, он тоже тяжело дышит, а во взгляде читается, что он не меньше меня удивлен своим поведением.
Когда Поттер поднимается на ноги, я судорожно пытаюсь вжаться в стену, но он всего лишь заправляет рубашку в штаны и смотрит на меня сверху вниз, не делая попыток приблизиться. Некоторое время он разглядывает меня своими кошачьими глазами, потом, отвернувшись, переводит взгляд на дверь, и я, кажется, начинаю понимать, что происходит. Похоже, чудо-мальчик шел сюда со стойкой мыслью обидеть меня, а теперь решает – остаться и продолжить или уже хватит и свалить. Затаив дыхание, жду его решения, мне очень хочется, чтобы он остался… Я найду способ склонить его к сексу, лишь бы он не упорствовал в своем желании задушить меня; тем более, судя по недавней попытке, он и сам не прочь, только надо научить его, как это делается правильно… Прошло несколько долгих мгновений, а Малыш так и стоит словно изваяние, мне начинает это надоедать.
— Поттер, решай быстрее, мне уже надоело задерживать дыхание.
— Заткнись, — говорит это не со злобой, но уже всем телом отворачивается от меня и продолжает смотреть на дверь.
Поднявшись с холодного пола, подхожу вплотную к Малышу, аккуратно, чтобы не испугать, кладу ладони на его плечи и утыкаюсь лицом в затылок. Ну же! Останься со мной! Я буду самым ласковым и пушистым и позволю тебе сделать все, что ты захочешь, только останься со мной… Поттер не скинул мои руки, не отклонил голову, но я вижу, что он по-прежнему сомневается, касаюсь губами впадинки на шее, замечаю, как от этого прикосновения по его спине пробегает дрожь.
— Я останусь, — наконец выдает Малыш. — Но только сегодня.
Я прячу улыбку в темных непослушных волосах, глупый, если ты останешься сейчас, ты останешься со мной навсегда. Ты уже не сможешь не приходить снова и снова. Я позабочусь об этом…
Поворачивается ко мне лицом, наклонив голову, прячет взгляд, и я могу видеть только, как подрагивают ресницы за линзами очков. Так, во-первых, долой твои стекляшки, чем хуже ты меня видишь – тем меньше напрягаешься. Во-вторых, где там твои губы? Но, как и в прошлый раз, Малыш уворачивается от поцелуя, и я касаюсь его щеки. Мягкая, бархатная кожа… Запустив одну руку в волосы на затылке, второй с силой провожу по спине, заставляя его прижаться ко мне грудью. Поттер вскинул голову и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, когда я накрыл его губы поцелуем. От неожиданности Малыш издает какой-то полузадушенный звук и упирается ладонями в мои плечи, силясь оттолкнуть меня. Но я лишь крепче обнимаю его и не даю ускользнуть, провожу языком по внутренней стороне верхней губы и зубами слегка прикусываю нижнюю. Поттер сдается и начинает отвечать на мой поцелуй, сначала неуверенно, а потом все наглее засовывая свой язык мне в рот. Его руки соскальзывают с плеч и обвивают мою талию, а потом вновь возвращаются на плечи, но уже по спине, попутно сжимая ребра так, что перехватывает дыхание. Наши языки сплетаются и жадно ласкают друг друга, возбуждение тяжелым камнем падает на дно живота.
Увлекаю Поттера на кровать. Решив дать Малышу шанс побыть главным, растягиваюсь на спине, возможно, зря. Потому что в следующее мгновение он вытаскивает мою рубашку из-под ремня и сильно дергает в стороны и вверх, раздается треск, и пуговицы летят в разные стороны. Я испытываю практически физическую боль – это же одна из моих лучших рубашек! Поттер тем временем прижимается губами к моему голому животу, а потом проводит языком вверх, оставляя мокрую дорожку. Ммм, вот за это я могу простить тебе десять рубашек… Добравшись до горла, Малыш касается губами шеи, прикусывает кожу, одновременно увлекая меня вверх и стягивая рубашку с моих плеч. Сведя руки за спиной, я лихорадочно пытаюсь расстегнуть манжеты, но Поттер решает проблему проще – проведя ладонями по моим рукам, связывает рубашку на запястьях узлом. Я с удивлением смотрю назад, на свои руки, попавшие в шелковый плен, дергаю, пытаясь высвободить – крепко. Малыш тем временем успел расстегнуть ремень на моих брюках и теперь настойчиво пытается перевернуть меня на живот. Хрен с тобой, Поттер, если тебе так хочется, я согласен, люблю все новое… Новый любовник, новые ощущения… Перевернувшись на живот, я встаю на колени, а грудью и лицом упираюсь в подушку. Поттер стягивает с меня брюки и шуршит своей одеждой. Ой, сейчас что-то будет! Мышцы сами напрягаются, затаив дыхание, я жду продолжения, впрочем…
— Поттер, только попробуй засунуть без смазки!
Чудо-мальчик затих, переваривая мое заявление.
— А где ее взять? — ну, в принципе, с ним можно работать…
— Под покрывалом… Возле подушки…
Когда Поттер перегибается через меня, пытаясь дотянуться до тюбика, попой чувствую его твердый член, обтянутый прохладным шелком белья, ухмыляюсь в подушку. Чувствую, как его пальцы скользят между ягодиц, аккуратно ныряют внутрь меня. Инстинктивно напрягаюсь, но тут же усилием воли пытаюсь расслабиться, чтобы не стало хуже. Вот твердая, налитая головка упирается в анус, медленно движется вперед… Еще… Еще… Кажется, что этому движению вперед и вглубь не будет конца. Подавив стон, я вцепляюсь зубами в подушку, когда большой толстый член проникает в меня все глубже и глубже, раздвигая своей плотью мои мышцы, не привыкшие к такому вторжению. Толстый, очень толстый… И глубоко… Очень глубоко. Тихий вздох вырывается из моей груди, когда этот член начинает движение назад. Потом снова вперед… Медленно и аккуратно… Или Поттер не уверен в своих действиях, или просто у него есть врожденное чувство, подсказывающее ему, как правильно действовать… Хочу думать, что второе… Он двигается все увереннее и быстрее, слышу позади себя его тяжелое дыхание, сам пытаюсь дышать глубоко, чтобы расслабиться максимально и в тоже время не заорать в полный голос от удовольствия, распирающего мою задницу до предела. В какой-то момент я не смог сдержаться, и из груди вырывается протяжный стон.
— Малфой, да тебе нравится! — изумленно восклицает Поттер.
Ну не идиот ли? Как такое может не нравиться? Вслух же произношу:
— Тебе бы тоже понравилось… Если бы ты не ломался… — говорить, уткнувшись в подушку, сложно, но я думаю, он понял меня.
— Никогда! Это мерзко и отвратительно! — пропыхтел в ответ Малыш, тем не менее, ритмично работая задом и ускоряя темп.
— Почему же ты не прекратишь и не уйдешь?
— Потому что. Тебя. Надо. Наказать!
Четырьмя мощными толчками Поттер вбивает меня в кровать, от нахлынувшего оргазма у меня темнеет в глазах, и я могу видеть красивые звездочки…
Понемногу прихожу в себя, чувствую, как во мне дергается его член, извергая потоки семени… Наверное, я сильно его сжал, когда кончал, от таких ощущений не каждый устоит… Расслабив тело и повернув голову в сторону, чтобы было легче дышать, наслаждаюсь приятной истомой, разливающейся по телу. Отстрелявшись, Поттер с глухим стоном опускается на меня, прижимается щекой между лопаток.
Лежать на парне со связанными за спиной руками, наверное, неудобно, поэтому Малыш скатывается с меня, а я дергаю запястьями, пытаясь освободиться. Ничего не получается, он слишком туго затянул узел.
— Развяжи…
— Ты мне так больше нравишься, — вот ведь извращенец!
— Руки затекли…
Совесть гриффиндорца не позволяет Поттеру издеваться над связанным и беззащитным, поэтому он освобождает мои руки. Повернувшись к нему спиной, растираю затекшие запястья, жду, что будет дальше. Раз уж он начал командовать, пусть и дальше сам решает, что делать, если, конечно, он не будет раздумывать слишком долго, иначе придется вмешаться. Поттер не стал долго отдыхать, приподнявшись на локте, он кладет руку на мое плечо и говорит:
— Малфой, за тобой должок.
— Не помню за собой никаких долгов, — возражаю, я действительно вроде ему ничего не должен.
— Ну, как же… — неприятно нажимает пальцами под ребрами, заставляя меня выгнуться. — На рождество ты не довел одно дело до конца…
Ах, вот про что ты… Ну да… Было дело. Поттер перекатывается через меня и, устроившись коленями на скамейке, недвусмысленно помещает свой член прямо перед моим носом. Подавив в себе желание тут же вцепиться губами в эту бардовую головку, откидываюсь назад.
— А куда ты его совал только что, забыл?
Малыш потеряно переводит взгляд на свой член, который, кажется, даже поник немного.
— И что теперь?..
— А где ванная, еще помнишь?
Разворачивается, шлепает босыми ногами в ванную комнату. Провожаю взглядом его поджарую попку, потом стягиваю окончательно остатки одежды. В моих мыслях Поттер был не такой… Покорный и немного хнычущий… А он сам не прочь покомандовать… Слушая звуки бегущей воды, размышляю, плохо это или хорошо, потом отчетливо представляю, как он стоит там голый под упругими струями горячей воды… Я должен в этом поучаствовать! Замка на двери никогда не было, и я беспрепятственно проникаю в ванную комнату. Этот пижон даже шторку задернул! Присев на край ванны, заглядываю за шторку. Поттер стоит спиной и не видит меня, склонив голову, он сосредоточенно намывает свой писюн. Приласкав взглядом его плечи, спину, мысленно поцеловав упругую булочку, решаю подать голос:
— Отличная задница…
Малыш подскакивает и чуть не растягивается на мокрой поверхности.
— Малфой! Вон отсюда!
— Еще чего, и не подумаю… — устраиваюсь удобнее, подтянув одно колено к груди.
— Убирайся! Ты же… голый!!! — забавное заявление, не правда ли?
— Ты только что трахнул меня, и нагота тебя не остановила.
— Там было темно… — еще дурнее отговорка.
Ступив в ванну, приближаюсь к Малышу, горячие струи воды приятно ударяются о кожу. Мокрый Поттер такой забавный: темные волосы прядками прилипли ко лбу, а не торчат, как обычно, в разные стороны, зеленые глаза без очков кажутся большими и беззащитными. Когда я подхожу вплотную, Малыш пытается вжаться в стену, а она холодная! Так что он практически прыгает в мои объятья. Я немедленно этим пользуюсь и обнимаю его, прижимая локти к телу и жадно вцепляясь в приоткрытые губы. Мокрые руки скользят по моим бокам, пытаясь оттолкнуть меня, но в такой позе проще обниматься, чем отталкиваться. Глажу руками спину, губами перемещаюсь на шею, а потом на ключицу, языком провожу от ключицы по шее и до уха, легко прикусываю мочку. Малыш уже не сопротивляется, он запрокидывает голову и закатывает глаза. Провожу пальцами между булочками, Поттер дергается:
— Не смей…
А я ничего не делаю, моя ладонь уже поглаживает его бедро, а потом возвращается снова на спину. Сползаю по Поттеру вниз, присаживаюсь на корточки, перед моими глазами подрагивает его член. На кончике примостилась прозрачная капля, аккуратно снимаю ее пальцем, но на месте первой тут же появляется вторая, ладно, тогда буду так. Губами обхватываю головку, чуть солоноватую на вкус, кончиком языка одновременно ласкаю уздечку, член напрягается и прижимается к нёбу. Всасывая член в себя, руками сжимаю его бедра, когда начинаю двигаться в обратном направлении, осторожно оцарапываю зубами нежную кожу, Поттер дергается, но не отстраняется. Он постанывает и опускает руки на мои плечи, двигаясь мне навстречу каждый раз, когда я пытаюсь захватить его член целиком. Сжав пальцы одной руки вокруг основания его члена, чтобы лучше контролировать процесс, я второй рукой начинаю поглаживать свой собственный орган. Получаю двойное удовольствие: от ощущения большого горячего члена во рту и от ласковых прикосновений внизу. Когда вижу, что Поттер уже готов взорваться, ладошкой накрываю головку его члена и наклоняю вниз. Перламутровые тяжелые капли падают на дно ванной и подгоняемые льющейся сверху водой стекают в слив.
Малыш сползает вниз, смотрит сквозь меня совершенно ошалевшим взглядом. Вот он сидит передо мной, одуревший от оргазма, казалось бы, бери его, пока теплый… Что проще? Потянуть за бедра на себя, вынуждая растянуться на спине, закинуть его ноги себе на плечи и скользнуть в горячую темноту его тела… Он не будет сильно сопротивляться.
Вместо этого, я выхожу из ванной и, заворачиваясь в полотенце, бросаю Малышу:
— Я буду ждать тебя в кровати.
Сбрасывая с кровати покрывало, снова задумываюсь о вывертах и нелогичности своего сознания. Почему? Почему я каждый раз даю ему шанс передумать? Почему не поступлю, как с остальными? Смять, сломать сопротивление, грубо овладеть, а потом заласкать обиженное тело… Подчинить себе, заставить почувствовать мою силу, мою власть… Может, потому, что он для меня не такой, как все? Или потому, что мне хочется, чтобы он сам пожелал остаться со мной навсегда, чтобы понял, что… Что понял? Что я люблю его? Маразм…
Ничто не успокаивает меня лучше никотина, и я устраиваюсь поудобнее на кровати с пепельницей и египетской папироской. Вдыхая сладковатый дым, лениво думаю о Малыше и слушаю звуки льющейся воды. Через пару минут Поттер выходит из ванной, мокрый, с полотенцем на бедрах. Садится на скамейку и склоняет голову так, что я не могу видеть его лица.
Докурив, присаживаюсь рядом, обнимаю за плечи, привлекаю к себе. Я хотел поцеловать его, скользнуть рукой под полотенце, но Малыш так доверчиво уткнулся лицом мне в шею, что я решил повременить. Запустив пальцы в мокрые волосы на затылке, прижимаюсь щекой к его виску, вдруг чувствую, что на плечо мне капнуло что-то горячее. Это может быть одно из двух – либо слюна, либо слеза. Я не могу придумать ни одной причины, по которой Поттер стал бы пускать мне слюни на плечо, но почему он плачет, мне тоже непонятно.
— Ты чего?.. — тихо спрашиваю Малыша.
Он долго молчит, потом произносит шепотом:
— Зачем ты это делаешь? — и не дождавшись моего ответа, продолжает: — Мне очень тяжело… То, что ты сделал со мной тогда… Я не могу не думать об этом… — Судорожно вздыхает и прижимается ко мне так, словно хочет спрятаться.
Я кусаю губы, чтобы не ляпнуть ненароком какую-нибудь глупость, чтобы не спугнуть Малыша, пусть выскажется. Вместо этого целую его в ухо и успокаивающе поглаживаю по спине.
— Лучше бы ты не был таким… Мне было бы проще, если бы ты изнасиловал меня, тогда я смог бы дальше ненавидеть тебя… и даже еще больше, чем раньше… Почему ты молчишь?
— Потому что, если я открою рот, то непременно скажу какую-нибудь гадость.
— То есть станешь самим собой? — чувствую, как он слабо улыбается мне в плечо.
— Да, — отвечаю и, приподнимая его подбородок, повторяю совсем тихо: — Да…
Губами стираю слезы с его лица, глупенький, все очень просто: я дал тебе то, чего тебе не хватало всю жизнь – нежность и ласку. Твои друзья могут быть очень хорошими, но вряд ли они обнимают и целуют тебя… И любая девушка будет видеть в тебе только героя, которому не нужны телячьи нежности. Ты же у нас Избранный! Ты должен быть сильным и несгибаемым как сталь! Какой к черту избранный? Худенький мальчик, который плачет у меня на плече, он уже никогда не будет таким, как прежде… Дело в том, сможет ли он с этим справиться…
— Пойдем на кровать? — ласково спрашиваю Малыша.
— Не хочу!
— Пальцем не трону… — успокаиваю я его.
— Да я не о пальцах беспокоюсь…
— Идем, — увлекаю Малыша за собой, — сказал же – не трону!
В постели Поттер устраивается головой у меня на груди и затихает. Ероша его волосы, пытаюсь угадать, о чем он думает. Когда я уже начал было дремать, Малыш подает голос:
— Малфой, тебе не кажется, что это неправильно?
— Что именно? Выражайся яснее…
— Ну… Ты… Я… — неуверенно произносит Поттер.
— Ты имеешь в виду, что я Малфой? — внутренне весь напрягаюсь.
— Нет, что ты – парень…
— Ах, это… — прямо камень с сердца. — Да, я не такой, как все, и горжусь этим. Не напрягайся, подумаешь об этом завтра, я всегда так делаю…
Малыш замирает снова, но я знаю, что он не спит. Сердце неприятно сжимается – завтра, когда Малыш проснется, он уже не сможет так легко воспринимать все, что произошло здесь. Ему будет стыдно и неловко, он не сможет спокойно смотреть на себя в зеркало; натыкаясь взглядом на меня в коридорах школы, он каждый раз будет вспоминать сегодняшнюю ночь и мучительно краснеть. Он будет ненавидеть себя за то, что снова жаждет запретного… Однажды он вновь придет ко мне, пряча взгляд, будет ждать, что я сам все скажу и сделаю то, чего он так хочет… Уже погружаясь в сон, я все равно знаю, что он не спит: чувствую, как его ресницы щекочут мою кожу, когда он моргает…
Проснувшись утром, я некоторое время рассматривал Малыша, прежде чем разбудить его и окончательно разрушить иллюзию наших теплых отношений. Когда я провел рукой по непослушным волосам, Малыш, открыв глаза, перевернулся, уткнулся носом мне в локоть, потом скосил на меня взгляд и… улыбнулся. Не веря своим глазам, я коснулся губами его щеки, уха, ожидая, что он вот-вот оттолкнет меня, прильнул к его губам… Вместо того, чтобы, как в прошлый раз, краснея и пряча взгляд, лихорадочно одеться и сбежать как можно быстрее, Поттер ответил на мой поцелуй и, притянув меня за плечи, крепко обнял. Великолепно, мы пропустили этап стеснения, стыда и угрызений совести. Придавив Малыша своим телом, я заерзал, устраиваясь на нем удобнее, но насладиться друг другом нам не дал резкий стук в дверь и глухой голос, раздавшийся вслед за ним:
— Драко… — похоже, Крэбб приехал на день раньше. — Это… Ты на завтрак пойдешь?
Услышав голос моего приятеля, Поттер дернулся и попытался выбраться из-под меня, но я придавил его грудью к кровати и зажал рот рукой.
— Да, я подойду, не жди меня…
Когда Винс ушел, мы еще некоторое время смотрели друг другу в глаза, потом Поттер прошептал:
— Наверное, мне лучше свалить…
— Да, это самый разумный выход…
Одевшись, я подошел к двери, осторожно приоткрыл ее и выглянул наружу. Все предосторожности оказались напрасными, потому что, когда я обернулся и открыл рот, чтобы сказать Малышу, что путь свободен, то никого в комнате не увидел.
— Ты где?
— Здесь, — раздался голос над самым ухом.
Протянув руку, я уперся в невидимую грудь Поттера, ну понятно… Мантия-невидимка… Куда отправился Малыш потом, я не знаю, а я не спеша пошел к Большому залу. Эта ночь стала лучшим рождественским подарком для меня, и я знаю, впереди у нас будет еще множество ночей… Таких как эта.
Вы спросите, что теперь со мной? Теперь я самый счастливый человек, ведь рядом со мной мальчик, о котором я мечтал с тех пор, как узнал что штука, которая болтается у меня между ног, нужна не только, чтобы пописать… Конечно, Малыш еще не все умеет и на многое реагирует неадекватно, проще говоря, забавно так дергается и злится. Самое мое любимое развлечение теперь – это выловить Поттера одного в коридорах школы, затащить в пустой класс и попытаться удовлетворить орально. Малыш до жути боится, что нас застукают, напрягается и вздрагивает при каждом шорохе. Если ему кажется, что кто-то идет, он отталкивает меня и лихорадочно запахивается в мантию, а когда оказывается, что тревога была ложная, я не продолжаю прерванное, а ухожу, оставляя Малыша наедине с его эрекцией и бросая напоследок, что раз он не хочет… Нравится мне дразнить его…
— Малыш, — шепчу я.
Малыш стонет и извивается.
— Малыш… — голова запрокинута, на груди блестят капельки пота…
— Малы-ы-ыш!.. — два сердца бьются в одном ритме, два члена в унисон извергают семя...
-
-
16.02.2008 в 16:25Если я скажу "молодец, мне очень понравилось" - это будет банально?
-
-
16.02.2008 в 17:23-
-
18.02.2008 в 10:16-
-
22.03.2008 в 05:32